В конце XVIII века евреи Западной и Восточной Европы, иногда принудительно, а иногда с радостью и добровольно, начали вливаться в культуры окружающих народов — долгая жизнь в «гетто» многим казалась обременительной и затягивающей в прошлое. И уже больше века евреи-художники (живописцы, графики, скульпторы) являются представителями культуры народа, среди которого живут, их художественная традиция формируется в рамках диаспоры.

Изобразительное искусство Израиля также формировалось, в основном, из направлений и школ, привнесенных мастерами-репатриантами, прибывшими из разных концов земного шара с новыми и новыми волнами алии.

Евреи всегда не только впитывали местные нравы, ценности, приоритеты, но и активно влияли на окружающую их среду. Одновременно евреев, в том числе евреев-художников, не покидало желание оставаться самими собой, сохранить свою индивидуальность. Такая многослойность, многоплановость еврейского сознания была одной из причин, выделявших евреев из общей среды.

Евреи внесли огромный вклад в историю искусства многих стран мира, но это еще не означало возникновения еврейского изобразительного искусства. Философ Мартин Бубер отмечал, что еврейская художественная школа не является чем-то существующим, но тем, что развивается и может состояться. И сегодня, по прошествии многих лет, вряд ли можно констатировать возникновение еврейской художественной школы, будь то в Израиле или в странах диаспоры. Нынешняя ситуация сходна с той, что существовала сотню лет тому назад. Выходец из литовского местечка скульптор Марк Антокольский создавал работы на еврейские темы (миниатюры «Еврей-портной», «Еврей-скупой», «Спор о Талмуде»), но в историю мирового изобразительного искусства он вошел монументальными скульптурными портретами из русской истории — «Иван Грозный», «Нестор-летописец», «Петр Великий». Марка Шагала, еврейство которого в искусстве доказать, казалось бы, легче легкого, искусствоведы рассматривают как русского или французского художника.